Если когда-нибудь вы решитесь отправиться на край света, вспомните про Финистер, самый западный департамент Бретани, название которого так и переводится — «край земли».

Край земли — Конкарно

В Конкарно типичная для атлантического побережья погода: то льет дождь, то без предупреждения начинает жарить солнце. Капризы природы не мешают часами просиживать на набережной, любуясь на Бискайский залив. От этого словосочетания на душе становится как-то буржуазно, хотя на деле здесь торжество демократии — устрицы стоят сущие копейки. Кроме устриц, ценой соблазняют консервы сардин в трюфелях — на местной фабрике можно не только купить деликатесные сувениры, но и посмотреть, как пятьдесят работниц вручную отбирают сардины, срезают плавники, сортируют и укладывают рыбу в банки. Производство похоже на большую автоматизированную кухню, на полу разлито оливковое масло. Нужно ждать полгода, чтобы масло в банках как следует впиталось в сардины — по словам работниц фабрики, «правильные консервы как вино, их надо как следует выдержать».

Конкарно разбогател именно на сардинах. Об этом, а также обо всем, что хоть как-то связано с рыболовством, можно узнать в музее рыбной ловли в старом городе — обнесенном крепостными стенами островке, на который можно пройти по короткому перешейку.

Вечером какой-нибудь старый рыбак проводит для любопытных экскурсию по порту. Утлые на вид рыбацкие суденышки оснащены компьютерами, спутниковыми телефонами, опреснителями воды и еще кучей полезной аппаратуры. «И все равно, — говорит он, — в море опасно, поэтому там французы обходятся без вина». В зале рыбных аукционов (здесь они проходят каждый день в шесть утра) подо льдом лежат десятки видов рыб. Трое работников взвешивают копошащихся лангустинов и крабов, которые норовят сбежать из тазиков, но так медленно это делают, что добраться до моря у них нет никаких шансов…

Замок Кериоле

В паре километров от Конкарно стоит замок Кериоле, который называют «маленьким русским архитектурным безумством». В нем смешаны несколько стилей, на крыше сидят химеры и ведьма на помеле, на фасаде — медведь, смотрящий на восток. Замок принадлежал княгине из рода, представители которого не раз совершали безумства, и не только архитектурные, — Зинаиде Ивановне Юсуповой. Ей было под шестьдесят, когда она влюбилась в молодого французского офицера. Российский имперский двор требовал, чтобы у мужа княгини был дворянский титул, серьезная государственная должность — все это она ему купила. А в придачу Кериоле, на переделку которого потратила баснословную сумму, — хотела сделать средневековую крепость менее мрачной и более удобной. Например, скамейку для романтических посиделок установили так, чтобы звук, отражаясь от стен, максимально усиливался — новобрачная была глуховата.

Муж повел себя оригинально — умер первым, завещав замок сестре, так что пришлось Юсуповой выкупать его у свояченицы за еще одну баснословную сумму. Княгиня, в свою очередь, завещала замок департаменту Финистер. Но не тут-то было — через полвека разорившийся Феликс Юсупов, убийца Распутина, заявил на него права. Выиграв суд, он распродал картины, скульптуры, гобелены, а Кериоле продал муниципалитету Конкарно.

Труба зовет

Летом по всему Финистеру проходят фольклорные праздники и фестивали. Один из самых интересных — праздник вышивальщиц в деревне Пон-л’Аббе. Своеобразие его связано с особой формой местных куаффов — национальных бретонских головных уборов. Здесь они представляют собой кружевные трубы высотой около метра. Труба делается из вышитой и накрахмаленной белой ткани и привязывается лентами к голове. Утверждают, что кое-где такие куаффы старушки носят не только по праздникам.

Шуба морского волка

В маленьких городках на краю земли нелегко найти такси. Люди здесь передвигаются либо пешком, либо на собственных машинах, на автобусах ездят старушки и туристы.

Одьерн — самая западная точка Франции. Местные жители при встрече обязательно скажут вам «бон жур». Наверное, такая привычка легко развивается у людей, отрезанных от мира (до материка час на катере) и живущих на клочке земли, где на кладбище больше могил, чем домов в единственной деревне. А еще они просят туристов не увозить на континент их родную гальку: белые камешки, отполированные океаном, так и просятся в карман в качестве сувениров, и потому их становится все меньше и меньше.

Бретонцы и бретонки обеспечивают французскую статистику браков с иностранцами. Потому что, как объясняет одна из владелиц рыбного ресторанчика, они «хоть и сдержанные, но очень открытые люди, ведь здесь так много портов и моря». Местные угощают гостей нежнейшим сибасом (морским волком) и с удовольствием делятся рецептом: рыбу нужно завернуть в «шубу», замешанную из соли, муки и яйца, и запекать в духовке минут сорок, а потом разбить затвердевшую «шубу» молотком.

Из Одьерна можно съездить на катере на Иль-де-Сен — остров, где живут всего триста человек. В местном ресторанчике подают печень морского черта (рыба, страшная на вид, но очень нежная на вкус) и хлеб с водорослями.

Рыбий жир

Гильвинек — четвертый по добываемому объему рыбы порт Франции. Но зря вы представляете большие корабли, грузовики, суету, мутную воду. В небольшом городке — двухэтажные коттеджи, колоритные бары с рыбаками, маяки, живописные лодки и катера, на которых и привозят маленькими порциями огромное количество рыбы. В порту сквозь прозрачную воду можно увидеть дно океана и толстых рыбин. Над ними стоят мальчишки с удочками.

Рыба здесь — единственный туристический аттракцион, но ее подают в разных видах. Кроме ресторанов, можно посетить рыбный аукцион, поглазеть на возвращающиеся с добычей лодки, отгадывая, что за рыбу они сгружают в корытцах — морского черта, серебристую сайду или тропическую барабульку, принесенную Гольфстримом? Можно поехать на рыбалку на туристическом катере, а можно провести целый день на траулере с настоящими рыбаками!

День рыбака начинается рано, на часах всего 3:30 ночи, а погрузка на траулер идет полным ходом. Обязанности четко распределены. Механик и матрос выполняют всю физическую работу, то есть занимаются сетями и уловом, а капитан — всю интеллектуальную, следит за показаниями приборов в рубке. Траулер отчаливает в четыре и плывет в темноте часа два. Где-то в ста километрах от берега должны водиться лангустины, на которых и охотится команда «траулера. Механик и матрос закидывают сети, которые будут тащиться за траулером два часа. Первый улов (а всего их четыре-пять) обычно самый большой, поэтому вскрытие сетей в восемь утра — самый волнующий момент. Бывает, что из них вываливается только вода с кучей мусора — ракушками, мелкими рыбешками, морскими звездами и ежами. Не редко улов оказывается «па маль» — неплохим, довольно много лангустинов вперемешку с разной рыбой.

Началась работа: встав на колени, моряки сортируют улов. Мелкую рыбешку швыряют в клювы роящихся вокруг чаек. Подарок отважным туристам, не спасовавшим перед океанской рыбалкой, — гребешок Сен-Жак, даров моря нежнее этого сырого моллюска не отведаешь ни в одном ресторане!

 

[tp_search_shortcodes]
Поле «Название страны» не может быть пустым. Поле «Место» не может быть пустым. Поле «Название» не может быть пустым. Поле «Тип поиска» не может быть пустым. Поле «Id» не может быть пустым.